Журнал «За рулём», №7 за 1979 год.
Существует мнение, что долговечность машины зависит только от ее конструкции, от того, как старательно сделали ее на заводе. Один из опытнейших водителей автокомбината №1 Мосавтолегтранса Б. А. Сперанский считает, что это не совсем верно и подтверждает свою точку зрения личным опытом. Предоставляем ему слово.
Хуже условия для эксплуатации легкового автомобиля, чем столичные улицы, придумать трудно. Постоянные разгоны и торможения, работа рулем, выезды в любую погоду, стоянки под палящим летним солнцем и соляные шлейфы из-под колес в зимнюю пору. Кажется, здесь собрано все, что может состарить и разрушить машину за три-четыре года. Но «Волга» ГАЗ—24, не которой я работаю, вот уже восемь лет ездит по московским улицам, лишь изредка выбираясь на пригородные дороги. Пробег ее без малого 500 тысяч километров, но выглядит она не хуже своих «сестер» вдвое меньшего возраста. Секрет же ее долголетия заключается прежде всего в отношении к ней со стороны водителя, то есть меня самого.
К машине можно относиться по-разному. Формально у нее есть государственная норма пробега до капитального ремонта кузова — 200 тысяч километров и 150 тысяч — норма для агрегатов трансмиссии и шасси. С неформальной стороны — есть просто вложенный в нее труд автозаводцев и должно быть бережное, хозяйское отношение нас к дорогостоящей вещи. Какая разница в том, что она государственная, а не собственная?
Конечно, «Волгу» трудно сравнить с «Москвичом» или с «Жигулями». Сказывается больший рабочий объем двигателя, больший запас мощности, значительный ресурс агрегатов. Но мне знакомы «Волги», отправившиеся в капитальный ремонт, едва дотянув до положенной нормы. Есть несколько принципиальных правил, которые для меня основа взаимоотношений с автомобилей.
Начну со скорости. К разговорам о «максимальной», которую удалось выжать из машины, отношусь отрицательно. Во-первых, шоссе не испытательный полигон, а, во-вторых, безрассудная езда кроме вреда ничего не приносит ни водителю, ни машине. Я верю, что моя «Волга» сможет, как записано в ее инструкции, мчаться со скоростью 145 км/ч на шоссе. Мощного мотора ГАЗ—24 хватает на то, чтобы при троганье провернуть колеса с пробуксовкой на асфальте. Тормоза у нее тоже надежные и весьма эффективные, но это не значит, что ими можно злоупотреблять. За день езды по городу наслушаешься вдоволь колесных «визгов», а смысла в них не больше, чем просто бить по машине молотком. 30 лет, проведенные за рулем, научили меня щадить автомобиль и без крайней нужды не давить ему резких нагрузок от ускорений и замедлений.
Город требует от водителя постоянной собранности, Если ехать бездумно, не вникая в складывающуюся дорожную ситуацию, то ноги так и будут плясать на всех трех педалях, каждый раз загружая их почти на 100%. Я считаю, что спокойный, уравновешенный стиль вождения выгоден со всех сторон. Только благодаря плавному троганью, езде на экономичных режимах и другим эффективным приемам вождения мне удалось за два последних года сэкономить почти полторы тонны бензина. Вот уже шестую зиму расход топлива не превышал у меня летней нормы.
Об износах деталей и узлов при таком стиле вождения можно судить хотя бы по тому, что 353 тысячи километров моя машина прошла без какого бы то ни было ремонта. При этом пробеге был произведен только небольшой текущий ремонт двигатели — замена поршней, поршневых колец, вкладышей и распределительного вала с шестерней привода. При этом были установлены детали номинальных размеров, которые и поныне исправно работают в моторе.
Интенсивность износа основных деталей двигателя зависит не только от стиля езды, но и от условий, в которых он работает. За полмиллиона километров в бензобаке моей «Волги» не было другого бензина, кроме АИ-93, и ни разу автомобиль не тронулся в путь с холодным мотором. Будь то летом или зимой, но пока температура воды в системе охлаждения не перевалит за 60° С, двигатель работает на холостых оборотах и автомобиль стоит на месте, С максимальными оборотами он не знаком даже в прогретом виде.
Есть у «Волги» маленькая, но важная деталь, которую, к сожалению, приходится менять через 60—70 тысяч километров, — термостат. Но, зная за ним этот грех, я внимательно слежу, чтобы температура воды не поднималась выше 100° С, и своевременно определяю момент выхода его из строя.
Как и всякий механизм, автомобиль очень чутко реагирует на внимание к себе. Не было случая, чтобы я на своей «Волге» пропустил хотя бы одно техническое обслуживание или оставил хоть один узел неотрегулированным. Так же, как и не было случая чтобы автомобиль подвел меня в пути неожиданным отказом.
Несколько слов о кузове. Впервые серьезный ремонт коснулся его через шесть лет эксплуатации — пришлось заменить проржавевшие передние крылья и одну дверь. Плохо, что завод не делает надежной антикоррозионной защиты скрытых полостей. Не освоена технология ее и в автотранспортных предприятиях. Приходится дедовскими методами мазать пороги и внутреннюю поверхность дверей отработанным маслом, и с грустью чувствуешь свое бессилие остановить ржавчину под крыльями и в глухих местах кузова, куда просачивается вода. Через восемь зим забот с кузовом прибавилось, и по сей день в машине лежат баночка с красной и кисточка. Заметил царапину или скол краски — тут же закрасил ее. Сейчас это пять минут, позже процесс ржавления не остановишь и часами ремонта.
Многое можно постигнуть собственным опытом, но главное, из чего складывается грамотное обращение с машиной, для меня книги. По ГАЗ—24 я собрал своего рода библиотечку. Здесь и инструкция по эксплуатации, и руководства по ремонту и обслуживанию, есть литература, касающаяся надежности и долговечности автомобиля. В наше время, считаю, непростительно безразличное отношение к технике, с которой живешь в теснейшем контакте.